Я не называл при жизни её мамочкой – МАМОЙ и всё! А иногда  -  БЭЛКОЙ МОИСЕЕВНОЙ. Жили мы тогда в Карелии, в Сегеже, посёлке, где всё народонаселение было  причастно к Сегежлагу, наше семейство приехало к отцу, которого расконвоировали  по случаю «грамотности» — окончил четыре класса царской школы и вывели в начальники…

Я вот «грамотности» взял в кавычки, но Он на самом деле был ГРАМОТНЫМ. Даже песенки писал  и музыку к ним  и распевал их блатным и близким. Блатным,  чтобы не замочили. Для близких  у него был другой репертуар.   Сегодня бы его  назвали — БАРД.

Мой отец, который лупцевал меня ремнём, прививая любовь к чтению книг  и за страсть к побегам, Лезинский Леонид Самойлович, погиб  в Великую Отечественную  войну  в 1942 году  под Смоленском   в штрафном полку, — а мать моя  - ВЕЧНАЯ ВДОВА! – покоится  на Тират-Кармельском кладбище, — подбрюшье  морского города Хайфы , так похожего на Севастополь .

Но я о том времени, когда МАТЬ была ещё жива и ждала  в Сегеже своего сына из Красной Армии. Мама была красивой женщиной, но, как бы это помягче сказать, — малообразованной. И удивлялась, когда мы с сестрой Валентиной, — полуголодные! –   пайку хлеба, полученную мною в ремесленном училище, продавали и на сумму от продажи, покупали книги. Некоторые раритеты  я приобретал у заключённых  за  спичечную коробочку  выпотрошенных чинариков, когда окончил ремеслуху…  А, когда стал вкалывать  электриком на Бумкомбинате, часть зарплаты тратил на книги. И у меня сложилась большая, — по тем временам! – домашняя библиотека.

- Неужели ты это всё читал? – удивлялась мамочка, не прочитавшая за свою молодую жизнь ни одной литературной строчки…

Я вывел в заглавие  ещё и Уильяма  Шекспира, а он то тут при чём?

При чём, да ещё как! Когда я через три с половиною года  вернулся в  сегежлаговскую  Сегежу, первый поклон  сделал своей библиотеке  и сразу узрел, — нет раритетов.

- Мам, а где?..

Но мамочка меня перебила.

- Ни одной новой книжки  я не тронула, а на кулёчки отдала соседям старенькие книжки. Они без обложек были.

Не буду описывать своё тогдашнее  состояние: мамулька отдала  соседкам, собиравших, морошку, чернику, голубику, брусника  и прочую ягоду, -  в шекспиро-мопассановских кулёчках  продавали, вышеперечисленную  ягоду и семечки.

Книжки без обложек, это  первые в России переводы  Уильяма Шекспира  и Джорджа Ноэля Гордона  Байрона , Ги де Мопассана и Мигеля  де Сервантеса… Толстый  том Сервантеса был раскурочен  до четырёх подач.

Это были те книги, которые я выменял  у интеллигентных зэков, — обложки они отрывали, чтобы при шмонах они занимали как можно меньше места…

А мамочка меня давно простила, любила она меня сильно-сильно  и не то ещё прощала.

Рассказ о друге моём Степане Клименко, бывшем садовнике крымского дома творчества «КОКТЕБЕЛЬ», о его — и моих! — встречах с замечательными людьми. Назову лишь несколько имён: Самуил Маршак и Валентин Берестов, Константин Симонов и вдова Макса Волошина, Роберт Рождественский и Константин Паустовский,  Мариэтта Шагинян и… И много ещё «и»!

• «МАТРОССКИЙ УНИВЕРСИТЕТ» ВАСИЛИЯ ШУКШИНА
• СКОЛЬКО ЛЕТ СЕВАСТОПОЛЮ ?
• Севастополь не станет украинским. (Письмо из прошлого)
• К 60-летию песни. Легендарный Севастополь - украденный гимн города. Послесловие к событию
• ТАЙНАЯ МИССИЯ ФРАНЦУЗСКОЙ ГРАФИНИ В КРЫМУ
• Святое кладбище Парижа
• Фронтовой шофёр Леонида Ильича
• ЛЕДОВЫЙ ОСТРОВ. (Воспоминания о прошлом с позиций настоящего)
• Штрихи к биографии Игоря Акимушкина. Юмореска­
• Кот Самюэль Декамерон вымяукивает интервью. Юмореска

Материал из рубрики: Соотечественники